Столица нашей Родины – деревня Лызгач
Гости приехали заранее, чтобы и с родными в Кирове была возможность повидаться, посидеть семейным кругом, вспомнить прошлое, и в Юрьянский район непременно выбраться хотя бы на денёк, в скромную пристанционную деревушку Лызгач, откуда в давние времена и повёл свой отсчёт славный род Дорофеевых. И, конечно, в соседнее село Верходворье непременно заглянуть, где крестили когда-то в Покровском храме и Анатолия Васильевича, и его сына – будущего генерала, а на местном кладбище, под высокими елями, нашли своё последнее пристанище Васса и Василий – родители отважного воина.
Ныне в Лызгаче из жилых домов осталась, пожалуй, всего пара-тройка крепких срубов, остальные стоят брошенные, погнившие, с провалами выбитых окон и повалившимися трухлявыми крышами. И борщевик взял полуживое поселение в суровое окружение сплошной сухостойной стеной – вымахал выше человеческого роста.
Вот и дом Дорофеевых представляет печальное зрелище. На окраине деревни, ближе к железной дороге, врос он в глинистую бесхозную землю, как тяжело раненный воин, сражённый в неравной схватке с беспощадным и равнодушным веком.
– Родину, как и родителей, не выбирают. Какая бы ни была она невидная, неказистая, неброская, а всё равно близка и дорога сердцу, – прислонившись к оконному проёму дедовского дома, в задумчивости говорил мне генерал Дорофеев. И, похоже, уходил, окунался с головой в тёплые волны воспоминаний давнего детства. – Каждый год меня сюда с сестрой на лето отправляли. Сестра порой ещё спрашивала: «Ну, куда теперь?» Но ответ был один: «Как куда? На Лызгач!» Вот и сложилось у нас: столица нашей Родины – деревня Лызгач. Центр земли… Я приезжал к деду в пятидесятые годы – в домах ещё лампочек не было. Зато вещали картонные репродукторы. Утром только гимн отыграет, озвучивают разнарядку: шестая бригада едет на покос, а ты, Иванов, запрягай кобылу, повезёшь роженицу. Такое было в колхозе управление. И все жило, всё работало…
Александр Анатольевич помолчал, а потом сменил тему:
– Черёмуха у нас во дворе – кажется, она всегда цвела. А по правую руку – баня. И дед – у него был левосторонний паралич, на одной ноге, на которой надет валенок, туда скакал – и там мылся… А усадьба – 40 соток. И её надо обиходить. За зиму набиралось навоза – по 40 возов. Когда отец приезжал, все это вывозилось на усадьбу. На мерине Борьке. Мне года три-четыре всего, но как большого помощника посадят сверху. И я тоже вроде как участвую в работе… А в доме большая горница – в три окна. Дальше перегородка и вторая комната – там спальня. И большая печь, около которой бабушка готовила еду. За спальней ещё комната… Дом этот, кстати, дважды переезжал. Когда деда раскулачивали в 1929 году, то переселили семью из Лызгача на починок Ригу. А разрешили вернуться лишь десять лет спустя… Под домом, под углами четыре больших валуна положены. И их взад-вперед тягали. На починок – по зимнику, на санях. Обратно – уже на телеге, которая по самые ступицы в землю уходила. И вот уложили валуны – держат основательно. Поэтому сруб и не осел, хотя все остальное давно повело… Когда дед уже умер, бабушку перевезли на станцию Великая. Но она всё об этом доме тревожилась. И мне как-то наказала: «Там пол пошто-то подымается. Съездил бы, поглядел, поправил…» И я поехал, залез в подполье, поправил лаги. И пол стал ровненько… Когда ей об этом моём ремонте рассказали, уж очень она была довольна. Хотя сколько лет уже не жила там, а всё равно заботилась: как же, родное ведь…
– А дед что, всю жизнь в Лызгаче прожил? – спрашиваю Александра Анатольевича.
– Да, практически всю… Разве что на войну отбывал. На одну, вторую, третью… Сначала Первая мировая, потом, в гражданскую, – Красная гвардия. А во Вторую мировую был по возрасту уже на трудовом фронте. Но в Туле, в шахте, его основательно привалило, покалечило…
Напротив дорофеевской избы издавна была конюшня. И однажды посадили маленького Сашу на коня – да без седла, без поводьев. Мол, пусть малец привыкает. Да хлестанули при этом основательно лошадку – она и понесла. В сторону железной дороги. Хорошо, нашёлся скоро смелый парнишка, ухватил коня за гриву, притормозил.
– Дед Василий экономный был, бережливый, – вспоминает Александр Анатольевич. – Гостинцы какие кто-то привезёт, он непременно всё это в тумбочку запрячет, под замок закроет. Варенье там, конфеты, печенье или еще что… У тумбочки крышка была прибита гвоздями – «двадцаткой». Но мы с Линой, с младшей его дочкой, давно эти гвозди расшатали. Да так, что крышка при желании свободно снималась… И вот снимем мы эту крышку, вареньем полакомимся, убыток водой компенсируем. Потом крышку – на место, гвозди – на место. Дед прискочит, замок на тумбочке проверит – всё нормально. Хотя и чувствует, что мы напроказили, но понять не может, как? Сядет на скамью, задумается …
Еще про деда вспомнилось. После войны многие родственники потерялись на просторах страны: кто-то волею судеб в Казахстане в эвакуации оказался, кто-то на Кубани. Или ещё где. Потому дед однажды всем и объявил безоговорочно: «Если француз или немец опять на нас вражьей силой попрёт, пусть мужики на фронт отправляются, а вот бабы с дитятками – непременно сюда, в Лызгач. Здесь-то, в медвежьем углу, никогда войны не будет. И все об этом должны знать и помнить…» Сказал это, а вскорости смотрим – в Юрье военные активно разгружаются. Ракетная дивизия.
И бабушка Васса – Васса Ефимовна Дорофеева, и дедушка Василий – Василий Федорович Дорофеев упокоились в пяти километрах от Лызгача, на верходворском сельском кладбище.
Заехали к ним, поклонились, помянули…
Пока не похоронен последний солдат
Повезло организаторам с погодой – последний день апреля выдался пусть и прохладным, ветреным, но без дождя, солнечным.
Пока шли с генерал-майором Дорофеевым от гостиницы до здания Вятского художественного училища имени Рылова, что на улице Казанской, 56, Александр Анатольевич постоянно шутил: «Раньше в анкетах непременно значился вопрос: был ли человек за границей? А мне как прикажете на этот вопрос отвечать? За границей был, но… На танке в Германии, на танке в Чехословакии в 1968-м, на танке в Польше, Армении, Грузии, Азербайджане, на танке в Прибалтике и в Казахстане. Везде был и всё на танке. Или иного спрашивают, что видел за границей? И начинается перечисление: в Париже видел Лувр, в Египте пирамиды… А я что видел? А я видел грудь четвертого человека, считая себя первым. Помните, при построении? По команде «равняйсь!» ты должен видеть грудь четвёртого человека, считая себя первым. И я выполнял команды, сам отдавал приказы. Я всю жизнь служил Родине! И нисколько об этом не жалею…»
К назначенному времени, к 11 часам, к училищу подошли ветераны и представители власти, сотрудники военного комиссариата, много собралось молодёжи. Звучали песни военных лет.
Директор художественного училища Ольга Бакина, начиная церемонию торжественного открытия мемориальной доски, коротко напомнила биографию Героя Российской Федерации Анатолия Дорофеева:
– Анатолий Васильевич родился 25 марта 1920 года в деревне Лызгач Орловского уезда Вятской губернии (ныне это Юрьянский район), в многодетной крестьянской семье. После окончания семи классов Верходворской неполной средней школы поступил учиться в Кировский индустриальный техникум, который находился именно в этом здании – доме № 56 по ул. Большевиков (ныне – ул. Казанской). В декабре 1939 года добровольцем вступил в ряды Красной Армии, был направлен на учебу в Тюменское пехотное училище. С 10 октября 1943 года принимал участие в боевых действиях на 1-м Прибалтийском и 3-м Белорусском фронтах. Был трижды ранен. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени, Красного Знамени.
Особенно майор Дорофеев отличился в ходе Восточно-Прусской наступательной операции при взятии города-крепости Кёнигсберг (ныне – Калининград), военно-морской базы Пилау (Балтийск). 25 апреля 1945 года 3-й стрелковый батальон 17-го гвардейского полка под командованием Дорофеева под непрерывным огнём противника первым форсировал пролив Зеетиф, закрепился на плацдарме, отбил несколько атак врага, взял в плен около 480 немцев, обеспечил высадку второго эшелона и главных сил 50-й гвардейской стрелковой дивизии.
За героический бой на плацдарме девять военнослужащих из батальона Анатолия Дорофеева, в том числе и сам комбат, были представлены к званию «Герой Советского Союза». Восьмерым солдатам и офицерам батальона это звание было присвоено 29 июня 1945 года. А полковнику в отставке Анатолию Васильевичу Дорофееву только через 50 лет Указом Президента Российской Федерации присвоено звание Героя России.
Имя Героя высечено золотыми буквами в зале Славы Центрального музея Великой Отечественной войны в парке Победы города Москвы. Одной из улиц города Калининграда, где он воевал, присвоено имя Героя России Анатолия Дорофеева. На Балтийской косе в месте высадки десанта под командованием гвардии майора Дорофеева установлен памятный знак. И вот сегодня в родных местах Героя России по инициативе вятских писателей и некоммерческой организации «Золотой фонд Вятки» также увековечивается память об этом мужественном и отважном человеке.
И спало укрывающее памятную доску белое полотно, и возлагались к мемориальному изображению Героя красные гвоздики, и звучали торжественные речи приглашённых гостей. И генерал Дорофеев в ответном слове сердечно благодарил кировчан за светлую память о героях Великой Отечественной войны, в том числе и его отца. А чуть позже, уже в актовом зале Вятского художественного училища на Уроке мужества Александр Анатольевич напомнил собравшимся, что война не окончена до тех пор, пока не похоронен последний солдат, и призывал молодёжь активно работать в архивах, чтобы, возвращая из небытия имена героев былых времен, восстанавливать историческую справедливость.
– «Катюшу» споём? – неожиданно спросил генерал Дорофеев у студентов, когда встреча подходила к концу, и, не дожидаясь ответа, сам сел за фортепиано. И полилось по залу дружное, душевное, родное:
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша.
На высокий берег, на крутой…
