По части авторства я угадал, а поводом, однако, ошибся. Рисовали внуки, приходя в гости, в золотые годы, когда ещё под стол пешком ходили. Ведь можно было попросить у бабушки карандаши или фломастеры, забраться к ней или деду на колени и между делом создать шедевр, которым бабушка украсит квартиру и будет любоваться им в минуты приступа одиночества.
Одиночество совсем не для неё,хотя оставаться одной, наедине со своими мыслями и переживаниями, ей приходится часто – муж ведет хозяйство в Орловском районе, повзрослевшие дети и внуки живут отдельно.И каждая встреча с близкими людьми становится праздником. Вот и на днях в квартире Булатовых было тесно, шумно и празднично. Нина Николаевна принимала поздравления — и сама не заметила, как жизнь, перебирая годы, вырулила на отметку 80. С ума сойти! Это ей-то, хохотушке, оптимисту и жизнелюбу, 80?
Театр начинается с вешалки, а газета – с отдела писем
Как-то на улице её остановила женщина: «Простите, вы актриса ТЮЗа?».
Нина Николаевна долго смеялась, вспоминая эту встречу.
– Какая из меня актриса?! Вот кем уж точно не могу себя представить, так это актрисой!
Я, кстати, тоже. Всю жизнь её знаю как журналистку «Кировской правды», перо которой было направлено на поддержку людей — униженных, обиженных, оскорблённых.
И правда. Какой там театр, какие роли и декорации, когда и без того каждый день вольно или невольно вторгаешься в десятки реальных жизненных коллизий, в события, происходящие не на театральных подмостках, а на сцене жизни!
Утром почтальон вносил в бывший губернаторский дом на улице Карла Маркса,84 (там размещалась редакция «Кировской правды») два холщёвых мешка, набитых письмами. Тогда не было интернета, конверт с маркой стоил пять копеек, почта работала чётко, а люди любили писать письма. В газеты – почему-то особенно. Может, потому, что в 70- 80-е годы редакции больших и малых газет в соответствии с партийными документами тех лет трепетно относились к корреспонденции – по письмам очень точно читалось настроение людей и то, что их волновало больше всего. На письма отвечали, укладываясь в отведённый законом срок, и это было свято.
В «Кировской правде» читательские весточки ценили – отдел писем занимал три кабинета, а по численности сотрудников (их было пятеро) не имел себе равных. Кроме писем, сюда с утра до вечера шёл народ. Чаще всего обиженный или кем-то непонятый. Шли с жалобами на домоуправление, начальство, соседей, супруга, на плохие жилищные условия, другие проблемы… Для посетителей были предназначены два стула, которые пустовали редко. «Ходоки», «атаковавшие» редакцию как последнюю инстанцию, рассказывали журналистам собственные истории, временами похожие на спектакль.Журналисты пытались помочь. И помогали. Иногда требовались командировка и дотошное разбирательство, но чаще проблема решалась телефонным звонком или письменным запросом на бланке редакции. Вершиной же газетной поддержки читателю считалось появление на страницах газеты критической публикации по фактам, изложенным им.
Пельмени по ночам
Именно в этот горячий отдел определило руководство газеты в начале 70-х молодую журналистку Нину Булатову. Она была выпускницей Уральского университета и хорошо зарекомендовала себя в областной молодёжной газете «Комсомольское племя». Читатели «Кировской правды» заметили, как оживилась в газете работа с письмами. Появились рубрики «Колонка письма», «Письмо позвало в дорогу», «Интервью с письмом в руках»… Но чаще всего подпись «Н. Булатова» стояла под материалами рубрик «Житейская история» и «На темы морали». Эти публикации вызывали интерес не только и не столько потому, что были на злободневную тему, а потому, что писались материалы, что называется, сердцем.
Характерная особенность газетной практики тех лет – после выхода статьи или очерка, взволновавших читателей,в редакцию приходили отклики читателей. Материалы Нины Булатовой вызывали читательский отклик всегда.
Однажды она написала материал про одного, как сама его назвала, «пронырливого красавца». Мужчина жил в Котельничском районе в примаках у работящей деревенской женщины, которая искренне привязалась к нему, вплоть до того, что среди ночи стряпала для него пельмени. А этот тип обобрал ее до нитки, лишив и дома, и скота.Дело рассматривалось в районном суде. Решение было неожиданным – суд проходимца оправдал. И тогда женщина обратилась в газету.
Булатова съездила в район – поговорила с односельчанами женщины,изучила материалы судебного разбирательства. Появилась статья, в которой журналист однозначно заняла сторону пострадавшей. Было новое рассмотрение дела в суде, теперь уже в областном. В итоге решение было отменено -проходимцу пришлось вернуть незаконно присвоенное.
Двадцать с лишним лет отдала она работе в «Кировской правде» и письмам («Каждое из них – чья-то боль, беда или судьба»). Письма, чужие истории, как ни странно, помогали жить и преодолевать собственные тревоги(«Прочитаешь письмо и думаешь: у людей-то вон как всё непросто, а держатся, не сдаются»). И если бы не подвело здоровье, работала бы и дальше.В девяностые вышла на пенсию.
А не пнуть ли легонечко?
Вспоминая годы, отданные газете, Нина Николаевна рассказывает:
– Посетители разные были. Некоторые садились перед тобой и говорили: «Пока не поможете мне получить квартиру, я отсюда не уйду!» Эмоциональная бабуля, требуя выезда к ней на квартиру корреспондента, пару раз замахнулась на меня тростью. К счастью, я успела отскочить. Иногда намекали на взятку: дескать, помогите – в долгу не останемся… Это, разумеется, нам было чуждо.
Случались и забавные ситуации.
– Сижу во время обеденного перерыва — пишу материал. Приоткрывается дверь – заглядывает мужчина:
– Здраствуйте! – говорит.
Покрутил головой. Сам не входит. Я подумала: уж больно мужчина на Бакатина, первого секретаря обкома партии, похож. Но явно не он, стеснительный очень.
А в то время отделом писем заведовал Николай Иванович Плехов. Он по характеру балагур. И как раз с обеда возвращался. Рассказывает потом: «Иду. Вижу — в отдел какой-то мужчина заглядывает,один зад из дверей торчит. У меня возникло хулиганское желание — а не пнуть ли легонечко?»
Хорошо, что удержался. А то мог бы в историю некрасивую влипнуть. Бакатин, оказывается, в обеденный перерыв ходил по городу без сопровождения.Говорят, присматривал помещение под гериатрический центр.
И ещё один эпизод, связанный с Бакатиным, вспоминает Нина Николаевна.Вадим Викторович проводил совещание с сотрудниками газеты. Сидел он за столом главного редактора. Не воспитывал журналистов, не наставлял, а делился впечатлениями от их работы.
– Вы нередко пишете критические статьи. И это правильно. Чаще всего попадает от вашего брата руководителям районов. Как правило, за дело. Но скажите, кто из вас готов поехать поработать, например, в Санчурск секретарём райкома?
Охотников не нашлось.
В этом году у Нины Николаевны сразу два юбилея. Первый, личный, уже позади. А скоро, в конце года, юбилей и у «Кировской правды», и Булатова, безусловно, будет в числе самых почётных гостей. Потому что она вместе с другими преданными газете людьми создавала и поддерживала авторитет газеты, заряжая читателей Нина энергией и любовью к вятской земле.
