Про честь хлеборобскую
И надо же было так распорядиться судьбе или случаю, что в первый год работы в редакции «КП» мне довелось поехать с Кочергиным в Яранск. В небольшом городке в ту пору меня особенно поразил специализированный магазин с довольно броской надписью «Соль». В нём действительно торговали одной солью – «каменкой», на развес. Другой ассортимент не запомнился. А «каменка» довольно крупных размеров, стекловидная, какой теперь нигде не встретишь, годилась, скорей всего, для засола капусты, и покупали её больше всего сельские жители.
Поселили нас в гостинице в общем номере с шестью кроватями, если не больше. Я полагал, что журналистам областной газеты предоставят номер получше, поспокойнее, но Данил Васильевич не настаивал.
– Ночь перебьёмся, а там домой, – сказал он.
С вечера договорились, что утром он пойдёт в райком партии и райисполком, а я отправлюсь в заготзерно, к статистам, где попытаюсь выяснить, сколько здешние колхозы сдают ежегодно зерна и сколько получают от государства муки, комбикормов, семян колосовых.
В тот год ситуация с заготовкой хлеба была напряжённой. Не только у нас в области, но и в стране. На это проливала свет публикация в центральных газетах статьи Надежды Заглады «Честь хлеборобская». Слова известной в ту пору труженицы села были обращены ко всем земледельцам страны. Она писала, что во все времена первой хлеборобской заповедью было выполнение плана заготовок продукции полеводства. Сейчас, по прошествии времени, нужно сказать: нередко погоня за планом оборачивалась бедой для крестьянина – государству наряду с продовольственным зерном сдавали и семена. Их по весне приходилось завозить в колхозы из госрезерва. Не трудно подсчитать, во что это обходилось. Немало тратилось и на подвоз выделенных комбикормов.
Свои соображения по этому поводу я добросовестно изложил Данилу Васильевичу, который по праву был коренником в нашей командировке. Он не стал распространяться по этому поводу. Своим до мозга костей крестьянским складом ума и характера он знал без меня все болезни села, но они мало кого интересовали и беспокоили.
Нужно сказать, что хозяйства Яранского района, имевшие в области наибольшую площадь под зерновыми, в тот год сдерживали заготовки хлеба. Во всяком случае здешние земледельцы не бедствовали. Чтобы побыстрее высказать своё мнение об увиденном, Кочергин, вернувшись в гостиницу, тут же принялся писать статью. Как говорится, с пылу с жару, чтобы не упустить деталей, которые прояснились в разговоре с первыми руководителями района и некоторыми председателями колхозов.
Вернулись мы в Киров поздно. Квартиры у меня в ту пору ещё не было, и Данил Васильевич без обиняков сказал:
– Ночевать будешь у меня, заодно и поужинаем вместе, – он намекнул жене, мол, нет ли чего с дороги покрепче. Серафима Петровна извинилась, дескать, не предупредил, не ждала гостей.
Рано утром, едва я умылся, Серафима Петровна решила познакомить меня с квартирой, И тут я услышал, как всегда, бодрый голос Данила Васильевича:
– Не хвастай, Серафима, не во дворце живём. Пусть и в центре города, но в обычной квартире. Правда, с потолками для дяди Стёпы.
В этой короткой реплике угадывался прямой, открытый характер Кочергина. А на следующий день в «Кировской правде» появилась большая, на четыре колонки статья под заголовком «Где же честь хлеборобская?». Под ней стояла и моя подпись, хотя, признаться, своей заслуги я не ощущал. Много позже понял: это был поучительный урок для новичка, который мне преподали Д.В. Кочергин вместе с редактором Леонидом Дмитриевичем Мокеровым. Урок журналистского мастерства, оперативности в работе и доброты. Доброты не на словах, а на деле. Всего менее чем через полгода Леонид Дмитриевич вручил мне ключи от квартиры в городе Кирове, до этого приходилось ездить на работу из Слободского, где я оказался на положении безработного из-за закрытия районной газеты «Ленинский путь» (теперь – «Слободские куранты») в пору хрущёвских экспериментов с печатью. Передавая ключи, Мокеров напутствовал:
– Бери стул в редакции или ещё что-то, садись в машину и немедленно вселяйся.
Новоселье со стулом
Признаться, стул этот, сделанный из дуба, у меня сохранился до сих пор, а ведь с того дня минуло 34 года. Можно бы, конечно, не упоминать об этих деталях. Но они, на мой взгляд, во многом дополнят портрет журналистов, работавших в 60–70-е годы. Их напористость, умение оперативно донести до читателей свою оценку событий в жизни области создавали авторитет газете. Вот и статья «Где же честь хлеборобская?» с острыми, нелицеприятными выводами имела широкий резонанс. Но не было обид на редакцию, на авторов, побывавших в районе.
Уроком, который преподнёс мне Данил Васильевич, я вскоре воспользовался при подготовке корреспонденции из Уржума, где побывал с участниками рейдовой бригады. Материал был написан во время возвращения в Киров самолётом и в тот же день поставлен досылом в очередной номер газеты.
Не могу не рассказать ещё об одной черте характера Кочергина: если подготовленный материал ему нравился, он немедленно его «пробивал» в номер. Тут уж рукопись не удержать было и с милиционером.
Так случилось и с моим первым очерком в «КП» об известном в 60-е годы председателе колхоза «Путь к коммунизму» Лебяжского района Иване Степановиче Воробьёве, депутате Верховного Совета СССР. Он в ту пору возглавлял, можно сказать, колхоз-гигант. Только одной пашни имел более 17 тысяч гектаров, собрав под своё крыло несколько «лежачих» мелких хозяйств. И дела у Воробьёва шли неплохо, символический пустой кошелёк, подаренный одной колхозницей, стал уже не тощим.
Очерк у меня получился большим и рыхлым от множества примеров и фактов. Вениамин Петрович Козлов, возглавлявший в то время сельхозотдел, загадочно хмыкнул и посоветовал показать писанину Д.В. Кочергину, сопроводив таким «весомым» аргументом:
– Воробьёв на «короткой ноге» с Данилом.
Что Козлов имел в виду под этим, не ведаю. Но очерк на третий день появился в газете. И тут я воочию убедился, с какой бережностью отнёсся Данил Васильевич к правке моего материала. А что касается «короткой ноги», то впоследствии я не раз убедился, насколько внимательно относился Кочергин к председательскому корпусу области. Особенно радушно он принимал Петра Алексеевича Прозорова. И не потому, что тот был дважды Героем Социалистического Труда, руководил известным на всю страну колхозом «Красный Октябрь». От него Данил Васильевич подпитывался идеями, которые особенно волновали земледельцев области.
Горячий, но справедливый
Вспоминается период, когда после многочисленных хрущёвских экспериментов с местной прессой в «Кировской правде» был воссоздан самостоятельный отдел партийной жизни. Его сотрудниками, помимо меня, были Владимир Арсентьевич Ситников, Геннадий Афанасьевич Ковров и Василий Алексеевич Дубровин. Это был сплав опыта и молодости. Руководителем отдела утвердили Д. В. Кочергина. Кое-кто считал, что Данил Васильевич помотает нам нервы, станет навязывать свои идеи, командовать. Но ничего подобного не произошло. Наоборот, он охотно выслушивал наши предложения, а где требовалось, поддерживал, помогал проталкивать материалы на страницы газеты. Это, на мой взгляд, был лучший период в жизни становившегося на ноги отдела.
Журналисты, работавшие в районных газетах и хорошо знавшие Кочергина, в своих воспоминаниях отмечают взрывной характер этого человека. Он, по мнению Александра Петровича Рылова, работавшего одно время заместителем редактора Фалёнской районной газеты, под орех раскритиковал автора за то, что тот описал водителя автобуса в пастельных тонах, представил мужика этаким неженкой. И всё же на другой день заметка вышла в свет – видать, поостыв от полемики, Кочергин согласился с мнением автора. И подобное случалось не раз, Кочергин находил мужество признать, что был не прав.
Горячность, порой излишняя, но без злорадства и желания «зацепить» человека в удобный момент – пожалуй, одна из основных черт характера Данила Васильевича. Эту черту он сохранил, когда, достигнув пенсионного предела, стал работать выпускающим газеты. Иначе он поступить не мог. Эта открытость была его линией жизни. Линией, утвердившейся в годы войны, когда был политруком дивизиона гвардейских миномётов, прозванных в народе «катюшами». Он везде и всегда оставался солдатом, сменившим боевое оружие на перо журналиста. Солдатом, участвовавшим в боях под Сталинградом, отмеченным за мужество орденами Красной Звезды, Отечественной войны и многими медалями.
Человеком, знавшим село с детских лет, сделавшим осознанные шаги в Шварихе Нолинского района и по-солдатски служившим всю жизнь интересам сельчан.
Виталий ШУЛЯТЬЕВ
Виталий Федосович Шулятьев в 1970–1980-е годы возглавлял в «Кировской правде» отдел партийной жизни, был заместителем редактора газеты. Материал написан в 1997 г.
На снимке: редакционная летучка в “Кировской правде” (1979 год). Выступает Д. В. Кочергин.
