Я пытался связаться с ним давно. В начале двухтысячных, готовя к переизданию свою книгу о Героях-земляках, наткнулся на новое для себя имя – Алексей Козлов. По некоторым сведениям, он был уроженцем вятского села Опарино. Но все попытки узнать подробности о Герое России заканчивались неудачей: на биографию земляка был наложен гриф секретности. В 2005 году этот гриф сняли, и выяснилось, что Козлов – бывший разведчик-нелегал, живёт в Москве. Попытался призывать на помощь друзей, волею судьбы тоже когда-то работавших (или продолжающих работать) во внешней разведке. Они навели справки и ответили со знанием дела: «Алексей Михайлович интервью не даёт. Пока». Правда, были сделаны исключения: в 2009 году, накануне своего 75-летия, Козлов дал интервью нескольким федеральным СМИ и писательнице Марии Арбатовой (позже она напишет книгу «Испытание смертью, или Железный филателист»). До поры до времени я тоже не терял надежды на встречу, тем более, что вятские СМИ о разведчике не рассказывали. Но случилось непоправимое – 2 ноября 2015 года Козлова не стало.
Только в Москве, перед тем как пойти в первый класс, сын и дочь Алексея Козлова узнали что никакие они не немцы по фамилии Шмидт, что их родители и они сами – русские, что малопонятный язык, на котором говорили кругом, – их родной. Это был шок. Раньше, когда жили в Бельгии, между собой общались на французском. Отец работал в химчистке. Начинал рядовым рабочим, но освоил профессию и довольно легко стал директором самой крупной химчистки страны. Мама учительствовала.
В Советском Союзе для детей началась новая жизнь. Родители дома бывали редко. Отец регулярно паковал чемоданы и на несколько месяцев уезжал в зарубежные командировки. Иногда он исчезал не на один год, но ребята понимали – это его работа. А вот за маму волновались больше – у неё ещё в Бельгии резко сдало здоровье. Московские врачи надолго уложили её на больничную койку. Из больницы она уже не вернулась. В итоге брат и сестра оказались в интернате.
Есть ли бомба?
В конце семидесятых годов в мире всё активнее стали распространяться слухи о том, что ЮАР провела испытание ядерного оружия. Несмотря на существующий запрет. Информация реально обеспокоила мировую общественность и особенно тех, кто реально представлял, какая угроза человечеству может исходить из столицы воинствующего апартеида. Там на вполне законных основаниях люди официально делились на белых и чёрных. Первых было пять миллионов, вторых – 26, но это не мешало первым сделать вторых своими рабами. Магазины, рестораны, клубы и даже скамейки в скверах пестрели надписями: «Только для белых!».
Чернокожие не имели права после шести вечера появляться на городских улицах. Нарушившего это правило можно было убить. И убивали. Страшно подумать, что могла сотворить такая страна, реально обладая ядерным оружием.
Слухи? Дыма, как известно, без огня не бывает. Если испытания были, нужно срочно создавать общественный резонанс, подняв тревогу на весь земной шар.
Одним из заданий, полученных разведчиком-нелегалом Алекс еём Козловым накануне спецкомандировки, как раз и было: подтвердить или опровергнуть факт создания атомной бомбы в ЮАР.
Почему выбор пал на Козлова? Во-первых, большой эрудит, знающий языки, историю и традиции многих стран и народов, хорошо зарекомендовавший себя по работе в Западной Европе, Африке, на Ближнем Востоке.
Во-вторых, человек аккуратный, вдумчивый, коммуникабельный, умеющий расположить к себе кого угодно – и политика, и государственного служащего, и домохозяйку. В -третьих, он уже не раз бывал в ЮАР, оставил там широкий круг знакомых. И в четвёртых, он один из самых надёжных и успешных разведчиков, не имевших за годы службы ни одного прокола.
Ситуации, близкие к проколу, конечно, случались, но самих проколов… Однажды, когда разведчик впервые выехал «за кордон», он оказался в немецком городе Брауншвейге. На руках был австрийский паспорт. В Брауншвейге заходит в кафе, садится за столик. К нему присоединяется какой-то молодой человек.
Разговорились. Оказалось, собеседник – инспектор уголовной полиции, участвующий в облаве на проституток и сутенёров на вокзале. Сказал, что очень устал и решил заглянуть в кафе отдохнуть. И поинтересовался у Козлова: «А вы сами откуда?» «Я – австриец», – ответил Козлов. «Австриец?! – поразился инспектор. – Я бы дал голову на отсечение, что вы саксонец!» Оказалось, Козлова выдал саксонский акцент (подготовку проходил в Лейпциге). По счастью, молодого человека очень интересовали девицы, которые сидели за соседними столиками, и он скоро про Козлова забыл.
Человек из химчистки
Отто Шмидт (имя, под которым Козлов работал за рубежом), признанный специалист по химической чистке одежды, к тому времени освоил ряд новых специальностей и получил от одной из фирм предложение стать её представителем по продаже оборудования для химчисток и прачечных. Работа предполагала командировки в разные страны – для изучения конъюнктуры рынка и развития деловых контактов. А ещё эта работа позволяла собирать информацию, напрямую не относящуюся к химчистке…
– Я пришёл в разведку в 1957 году, – признавался в одном из интервью Козлов. – Страна залечивала раны Великой Отечественной. Меня учили стрелять из всех видов оружия, я закладывал мины, поджигал бикфордовы шнуры… Но Андропов поставил задачу думать не только о военных вещах, но и о том, как построить свои отношения с различными странами в экономическом и культурном плане. То есть нужна общая информация!
…Путь в ЮАР лежал через соседние Замбию, Ботсвану, Малави. Именно в Малави – единственном африканском государстве, имевшем дипломатические отношения с ЮАР, Отто сумел встретить задушевных собеседников и завести нужных друзей. В Блантайре (финансовом и торговом центре страны) днём он читал местным предпринимателям – потенциальным покупателям машин для химчисток – лекции об истории химчистки и новых технологиях, а по вечерам пропадал в клубе для белых, где можно было расписать партию в преферанс или поиграть в рулетку. Здесь за бокалом виски велись оживлённые разговоры. Практически обо всём: о политике и погоде, женщинах и спорте, истории и домашних животных… Отто был заядлым филателистом и очень быстро сошёлся с местными ценителями редких марок. Здесь и услышал разведчик очень много интересного для себя.
Однажды завязался разговор про ядерное оружие, и Отто, словно размышляя вслух, сказал:
– Вот говорили, будто бы ЮАР свою атомную бомбу создала, а оказывается, нет…
– Как это нет!? – обиделась за страну пожилая женщина, сидевшая за соседним столиком. – Мы же ещё в декабре 1976-го с израильскими коллегами обмывали шампанским её испытание.
Познакомившись и разговорившись с этой женщиной, Козлов постепенно выведал и другие известные ей детали сверхсекретной операции. Оказалось, что соседка по столу до выхода на пенсию жила и работала в ЮАР. Была аж секретаршей генерального директора атомной научно-исследовательской лаборатории в Пелиндабе. Она знала многое.
В ЮАР Отто решил нанять самолёт, который бы развозил по стране его химчистки, и дал объявление в газете: требуется самолёт с лётчиком, имеющим опыт полётов в экстремальных условиях. Обещал интересную работу и приличный заработок. И безошибочно вышел на пилота Уго Ластмана, который не только был свидетелем испытания ядерного оружия, но и заснял его на фотоплёнку. Получив целый ряд неопровержимых доказательств, Козлов переправил документы в Москву.
Из подобных заданий, как из мозаики, и складывалась жизнь разведчика. Менялись континенты и страны (Дания, Египет, Кувейт, Иордания, Северная Ирландия, Пакистан, Индия, Португалия, Израиль, Египет… Трудно найти на земном шаре точку, где бы он не работал), менялись задания, и какими бы сложными они ни были, из командировок Козлов всегда привозил результат.
Если бы кто знал, как противно и муторно жить, подавляя в себе всё национальное, всё русское. Не слушать русское радио, не читать газет, скрывать радость за успехи родной страны и не горевать её печалями, решительно избегать встреч с людьми, говорящими на русском. Даже дома с женой говорили по-немецки.
Однажды за границей встретил школьного товарища, с которым за одной партой сидели. Пришлось сделать вид, что тот обознался. И про Вторую мировую войну говорить с позиций проигравшей стороны и всё время следовать легенде, что его отца расстреляли коммунисты. А крёстным дочери, родившейся в Германии, записать в документах не просто немца, а бывшего офицера СС, воевавшего в гитлеровской армии. Кто бы знал, как хотелось ему хотя бы недолго побыть Алексеем Козловым или просто Лёхой, как звали его близкие друзья! Но разведчику-нелегалу всегда приходится приспосабливаться.
Данные об испытании ядерного оружия, переданные Козловым из ЮАР, были доведены до высшего руководства страны. Они дали возможность СССР склонить США и ряд государств Западной Европы усилить режим международных санкций против ЮАР. Практически все страны мира объявили Южно-Африканской Республике эмбарго, что привело к смене правительства. Понадобились годы, чтобы ЮАР под напором доказанных фактов созналась в проведении испытаний и стала первым государством, которое добровольно отказалось от ядерного оружия, полностью уничтожив атомный потенциал.
Провал
В 1980 году Алексей прилетел в ЮАР в третий раз. Когда шасси коснулось посадочной полосы в Йоханнесбурге, в иллюминаторе увидел, как на аэродром выезжает чёрный автомобиль с синим маячком. Шестым чувством (оно у разведчиков развито особо) Козлов понял: это за ним. Ещё в Намибии, перед вылетом, заметил он «хвост», но бежать было поздно, да и некуда : из Намибии можно было вернуться только в ЮАР.
Единственный вариант – идти пешком до Анголы через пустыню, населённую львами и змеями. А это три с половиной тысячи километров…
Из машины вышел человек в чёрном костюме и шляпе и представился заместителем начальника контрразведки ЮАР генералом Бродериком. Его сопровождали двое в штатском. Бродерик сказал Козлову, что тот арестован, и на руках Алексея защёлкнулись наручники. Никто не объяснил, за что, почему и по чьей команде.
Потом были почти два года тюрьмы, жестоких, до крови, пыток, была камера смертников («три шага на четыре», с парашей, кроватью и стулом) и абсолютная непредсказуемость того, что ждёт узника дальше. Ему было предъявлено обвинение в терроризме, и по этой статье он не имел права ни на адвоката, ни на общение с внешним миром. Несмотря на то, что ежедневные и еженощные допросы и избиения проходили в кабинете, на стене которого висел портрет Адольфа Гитлера, дипломаты ФРГ не спешили встать на защиту «своего» гражданина. А в Москве вообще очень долго ничего не знали о судьбе нелегала.
Кроме спецслужб ЮАР Отто Шмидта пытали немцы, французы и израильтяне. Избиения продолжались круглые сутки. Тюремщики даже не знали, с кем имеют дело и за что его бьют. Били просто за то, что попался, и за то, что молчит. Камера, где его содержали, то и дело наполнялась истеричными воплями – записанными на пленку звуками, напоминающими скрежет ржавой пилы, крики и истошный плач. Только спустя время, когда на одном из допросов перед Алексеем положили фотографию (он снят в Москве, молодым, а на обороте снимка значилось: «Kozlov A.M.»), ему пришлось признаться, что он советский офицер, разведчик. Больше он не сказал ничего.
Только в декабре 1981 года премьер-министр ЮАР Питер Бота официально объявил по телевидению и радио о том, что Козлов находится под арестом.
Однажды его вывели на смертную казнь и надели на шею петлю. А за несколько секунд до рокового момента… помиловали. Это была психологическая атака. О том, что его собираются казнить, Алексей узнал за завтраком, когда надзиратель принёс в камеру вместо привычной баланды жареного цыплёнка. В тюрьме Претории было заведено: отправляющемуся на виселицу белокожему узнику на последний завтрак полагался цыплёнок, чёрному – только половина.
Заслонка, которая снаружи закрывала глазок в камере Козлова, была оторвана, и он видел, как по коридору проносили трупы казнённых. Их вешали на втором этаже, они с грохотом падали через люк на первый, а там доктор Майхэбо делал каждому смертельный укол в сердце…
Долгожданная свобода
В мае 1982 года в камеру-одиночку Козлова неожиданно вошёл начальник тюрьмы:
– Ну-ка, примерь, подойдёт тебе или нет, – и подаёт Алексею костюм. – Поедешь на аэродром, тебя обменяют…
Принесли рубашку, носки и ботинки. Это всё были его старые вещи. Впору ему сейчас оказались только носки и ботинки: когда Алексея арестовали, он весил около 90 килограммов, а теперь с трудом дотягивал до 57.
Его обменяли по принципу один к одиннадцати. Вместо Козлова западным спецслужбам на территории ГДР были выданы десять шпионов из ФРГ и офицер из ЮАР. Когда происходил обмен, Алексей обратил внимание: тех, на кого его меняли, везли в двух автобусах. В одном ехали люди, а второй был доверху набит их вещами – чемоданами и рюкзаками. Козлов возвращался, держа в руке целлофановый пакет. В нём лежали кусок зелёного мыла, «вонявший карболкой», брезентовый пояс от тюремных штанов и сувенир – машинка для скручивания сигарет, подаренная заключёнными.
Только вернувшись домой, Алексей узнал, что в Вологде умер его отец, фронтовик, комиссар танкового батальона, вернувшийся с войны без ноги. Он умер от разрыва сердца в день ареста сына.
***
О том, как спецслужбам удалось «разоблачить» Отто Шмидта, тоже стало известно не сразу – в 1985 году. Тогда в Англию сбежал Олег Гордиевский. Занимая высокий пост в центральном аппарате разведывательного управления КГБ, а позже – в посольстве СССР в Великобритании, он больше десяти лет работал на британскую разведку. О том, что Козлова «сдал с потрохами» именно Гордиевский, предатель заявил сам.
Недолго отдыхал русский разведчик от нелегальной работы. Получив должность в центральном аппарате Первого Главного управления КГБ СССР, он через несколько лет затосковал по живому делу и, чего не случалось в истории отечественной внешней разведки с вызволенными по обмену, в 1986 году уехал выполнять новые задания. Ещё на десять лет.
– Очень хорошие, очень сильные задания. Кстати, я опять ездил по тем же европейским странам… Но об этом я расскажу в другой раз – когда будет можно. Хотя сразу предупреждаю, что произойдёт это очень нескоро! – говорил наш земляк в последнем интервью.
Теперь понятно, что другого раза не будет. Очень жаль.
ДОСЬЕ
Алексей Михайлович Козлов родился 21 декабря 1934 года в селе Опарино Кировской области. В семье, кроме него, было четверо детей, и Алексея с 1936 года растили в Вологде бабушка с дедушкой. Школу окончил с серебряной медалью. Учился в Московском институте международных отношений. Получил профессию технического чертёжника в Дании. С 1962 года – на нелегальной работе. Работал преимущественно по кризисным точкам. Побывал в 86 странах. Герой Российской Федерации (2000), награждён орденами Красной Звезды (1977) и «За заслуги перед Отечеством» 4-й степени (2004), медалью «За боевые заслуги» (1967), почётными знаками «Почётный сотрудник госбезопасности» (1973), «За службу в разведке» (1993). Заслуженный сотрудник органов внешней разведки РФ (1999). Почётный гражданин г. Вологды(2009).
