Главная > Культура > «Ты прислушайся к музыке снега…»

«Ты прислушайся к музыке снега…»

Говорят, всякая погода – благодать, всякое время года неповторимо и чудесно. Возможно, это действительно так. И даже зимняя унылая пора, такая утомительная своей продолжительностью на Вятке, когда весь мир словно засыпает до поры до времени, может притягивать душевно, дарить радость вдохновения и непрестанное желание много и успешно работать.

У поэта Натальи Щегловой есть замечательные строки:

Ты прислушайся к музыке снега,
Душу ввысь запрокинь и замри,
Слышишь – небо летит и с разбегу
Исчезает у самой земли.
Слышишь – плачут безмолвные скрипки,
И целуют меня небеса
Отрешённо, неверно и зыбко
И в чело, и в уста, и в глаза.
Пусть ослабнут оковы реальности,
Пусть снежинки касаются век,
В самой светлой и чистой тональности
Оглушительно падает снег…

Всё верно: и слабеют оковы реальности, и звучит завораживающая музыка снега, когда внимательно, вдумчиво и несуетливо входишь в мир светлой и чистой тональности зимней пейзажной живописи известного вятского художника Андрея Широкова. Живописи настоящего зимнего тепла, так сходного теплу душевному…

«Зима – моя особая любовь»

– Может, это прозвучит несколько пафосно, но зима для меня – особая любовь, –признаётся художник. – Конечно, я пробую себя во многих жанрах: это и портрет, и натюрморт, и даже большая картина, но всё-таки зима – особая непреходящая любовь, потому что в моём понимании красота русской природы открывается именно в зимний период. Почему так считаю, наверное, и объяснить не смогу. Может, здесь присутствуют какие-то ностальгические нотки, воспоминания детства, из которого помнятся солнечные дни, звонкие морозы, хрустящий снег? А, может, сказывается, что я родился в январе. В моих зимних работах много солнца, которое всегда вдыхает в пейзаж жизнь. Они построены на преломлении света и тени. Вообще я считаю, что художник должен донести до зрителя в первую очередь свою личную частицу тёплого восприятия окружающего мира.

По натуре Широков оптимист. Хотя послушает порой коллег-художников, их жалобы и стенания: «Ой, ничего из работ не покупают, ой, живем плохо…» и согласится: что ж, многое верно.

– Но, если посмотреть с другой стороны, мы счастливые люди, – говорит Андрей. – Занимаемся любимым делом. И нам ещё за это платят. Я прихожу в мастерскую или пишу на этюдах и получаю от этого удовольствие. А что может быть лучше, чем получать удовольствие от любимой работы? По-моему, кто-то из великих философов сказал: «Найди себе работу по душе, и ты не будешь работать ни одного дня в жизни.» Вот и я не трактую свою работу как именно работу. Это мой образ жизни.

Люди несведущие порой считают, что художник ждёт вдохновения. Лежит, к примеру, месяц на диване и томительно живёт ожиданием лучших дней. А потом, когда наконец его посещает вдохновение, хватается за кисть и яростно, запойно пишет, пишет… Нет, это далеко не так. Даже у великих художников был чётко выстроен каждый день. Например, Илья Ефимович Репин. Человек потрясающего таланта, но при этом у него всё было спрограммировано: утром он делал рисунок, днём работал над картиной, вечером вновь занимался живописью. Работа над собой шла постоянно.

Вот и Андрей Широков старается работать каждый день. И так на протяжении многих лет…
– Бабушка, мама – художники, – говорит Андрей. – И потому у меня другого выбора не было. Я взял в руки карандаш в три года. А профессионально участвую в выставках с 16 лет. И многолетний опыт уже сам выстраивает моё расписание. Например, я не понимаю, что такое отдых на пляже. Для меня это очень тяжёлая работа. А когда я занят своим привычным трудом, я, пожалуй, и не устаю, мне это легче.

«Эмоциональная» живопись

Широков, как правило, пишет с натуры. Пишет много…

– Бывает, на натуре пишешь и даже не задумываешься о времени. То есть пишешь на эмоциях. И всё идёт очень легко, – говорит художник. – И когда просят сделать повтор, ты и не знаешь, не помнишь порой, какие краски прежде использовал. Не все вещи поддаются повторению… Вот на выставке есть работа, где изображена вятская приказная изба. Она написана в 27 градусов мороза. Но когда я писал – мороза не чувствовал. Почему?

Один московский живописец объясняет это так: «Когда художник эмоционально работает, он впадает как бы в некий лёгкий психоз. И у него даже поднимается температура тела…» Пожалуй, рациональное зерно в этом объяснении есть. Верно же: стоишь на остановке, ждешь автобус – можешь замерзнуть и в 10-градусный мороз. А тут 25-27 градусов! Но это подстёгивает. И ты пишешь, не позволяешь себе расслабиться, снять напряжение.

Конечно, надеваю при этом лёгкие строительные рукавички, которые, если запачкал, можно выбросить. Ноги должны быть обязательно в тепле. И развожу краски. Особенно мёрзнут белила. Тогда я открываю тюбик снизу и развожу скипидаром, размешиваю до состояния сметаны. И потом основные краски замешиваются на белилах, и кисть идёт очень легко.

Любой пейзаж, это даже не касается времени года, занимает не больше двух (двух с половиной) часов. И когда художник пишет на эмоциях, выплёскивается за это время полностью. Естественно, потом идет доработка в мастерской. Но большая часть «эмоциональной» живописи всё равно остаётся на холсте – это неповторимый образ, его не придумаешь. Эмоции выплёскиваются именно на натуре.

– Впрочем, бывает и усталость от темы. Или зарядят зимой сплошь серые будни. И небо тёмное, свинцовое. Меня в таких случаях спасают поездки, – говорит Андрей. – Приглашают, например, в другую страну. По Европе много езжу. В Америке бывал. И я уеду на две-три недели, потом вернусь. И серое небо вижу уже совсем иначе. Или переключаюсь на портрет, на натюрморт… К сожалению, на Вятке слишком мало зимних солнечных дней. Если десять дней выпадет за зиму – очень хорошо. И я тогда словно охотник. Я за такими днями специально охочусь. Смотрю прогнозы, сравниваю, анализирую. И, если уверен, что будет солнце, оставляю все прочие дела.

«Мы все от земли…»

Видеть прекрасное в обычном, необычное в простом… Наверное, именно этому учат нас живописные пейзажи Андрея Широкова, посвящённые русской зиме. В Герценке, в экспозиции «Ты прислушайся к музыке снега…», их около сорока.

– Я вырос на асфальте, – говорит художник. – И пусть большинство из нас сейчас живёт в городах, мы все от земли. И, видимо, что-то движет художниками, если они постоянно обращаются к теме русской деревни. К сожалению, деревня уходит. Вот старые дома, которые я люблю писать. Их скоро не будет. Или тихие улочки… У меня и по старой Вятке было много работ. Когда еще старый город не был так сильно изменён. Вятка – она притягивала.

Для него и сегодня большую роль играет память. Память сердца. Какие-то зрительные образы, графические моменты… Но ему легче писать на холсте. Он берёт большую кисть и пишет сразу, без рисунка. Если эмоционально готов – заканчивает картину достаточно оперативно. И формат не имеет тогда большого значения. Когда образ сложился, работа идёт легко.

А ещё Широков не живёт оседло – много путешествует. Конечно, были мысли – купить дом. Но тогда непременно будешь связан. Для него же пока проще приехать в незнакомое место, увидеть что-то новое, писать, восторгаться. Потом сменить это место на другое… Может, и придёт время, когда он где-то осядет. Но пока ему интересны именно новые впечатления.

– В первый раз, когда меня пригласили в Польшу на пленэр, я искал мотивы, схожие с Россией. Какие-то березки, осинки, – вспоминает Андрей. – Но потом понял: это неправильно. Надо искать то, что характерно именно для этой страны, для этой местности. Ведь в разных местах даже вода разная. Допустим, возьмём реки. Дунай – он перламутровый. Сена – более зеленоватая. Темза – коричневая. Или в Эгейском море вода изумрудно-голубая. То есть каждая страна имеет свою прелесть, свою особинку. И зима в России, наверное, просто ближе нашему сердцу. Вот я очень люблю возвращаться с пленэра. Допустим, две недели был в какой-то стране – там солнце и море. Но всё равно очень хочу вернуться. И всегда с удовольствием возвращаюсь. Начинаю дома активно работать. Так что из меня не получилось бы космополитического художника. Или эмигранта. Я не представляю, как можно жить без русской зимы. Конечно, каждое время года красиво по-своему. Бывает, устаёшь от лета – хочется осени. Потом хочется зимы. Не зря, наверное, всё в природе меняется… Но я больше люблю зиму. Чувствую тогда себя бодрее. И всегда работоспособен.

В Вятских Полянах у него есть друзья, к которым он любит ездить. Да и солнечных дней зимой, пожалуй, там случается больше. А какие там на Вятке разливы! А как пройти мимо дубов, стоящих прямо в воде! Такие изумительные притягательные мотивы, пожалуй, больше нигде и не встретишь.

– Бывает, звонят покупатели и уже по телефону диктуют, что они хотят видеть на картине. Например, лето, зелень и воду. А придут в мастерскую и купят в итоге совершенно иное. Ту же зиму, – улыбается художник. –

Для меня это дорогого стоит. Значит, в моих зимах что-то есть. Что людям нравится, что цепляет. И даже греет. Хотя это и зима. Наверное, немного странно звучит – зима греет, тепло зимы, но всё же… Мне кажется, образ русской зимы очень созвучен с русским характером – светлым, искренним, доброжелательным. Так уж сложилось: люди всегда брали от природы очень многое…

Что ж, и верно:

Ты прислушайся к музыке снега,
Душу ввысь запрокинь и замри,
Слышишь – небо летит и с разбегу
Исчезает у самой земли…

Фото автора



Читайте наши новости первыми - добавьте «Кировская правда» в любимые источники.