На открытии выставки «Советские военнопленные в Норвегии. 1941–1945 гг.» многие гости не могли сдержать слёз. Подолгу рассматривали фотографии, рассказывающие не только о тяжелейших условиях жизни в концлагерях, но и о человеческом достоинстве, несломленной воле, взаимопомощи и доброте.
Точное количество погибших в Норвегии военнопленных не известно. Людей если и хоронили, то в братских могилах. Множество документов при капитуляции немцев было уничтожено. Поэтому известны имена только 2700 погибших. Одна из учётных карточек принадлежит нашему земляку – Спиридону Ильичу Емшанову, уроженцу Богородского района, который погиб в августе 1944 года.
Жизнь и смерть
На момент освобождения на норвежской земле находилось около 84 тысяч советских военнопленных. Почти все из них нуждались в медицинской помощи. Ирина Скреттинг, во время войны работавшая переводчицей в шведском Красном Кресте, вспоминала: «То, что мы увидели в лагере, невозможно описать. Особенно бараки с больными туберкулёзом. Пленные были практически изолированы, ведь немцы тоже смертельно боялись заразиться. Узники лежали на нарах вдоль стен. Лежали так скученно, что было почти невозможно выбраться. Трудно представить, что в этих бараках могли жить люди».
Измученным узникам не хватало не только еды, но и одежды. У многих оставалось лишь то, в чём они были захвачены в плен. Для защиты от холода и ветра пленные использовали дерюгу и газетную бумагу, обувью служили выдолбленные из дерева башмаки, которые привязывались к ногам. Военнопленных направляли на строительство туннелей и разработку горных пород. Работа была опасной и изнурительной, узники трудились по 11–12 часов в сутки.
Жизнью и смертью военнопленных распоряжался комендант лагеря. Его отношение было определяющим. Впрочем, важную роль играло и расположение надзирателей.
Помощь вопреки запретам
К счастью, многие норвежцы испытывали сочувствие к узникам. Эли Холтсмарк было 12 лет, когда неподалеку от ее дома появился лагерь для военнопленных. Она вспоминала: «Мы подползали к самому забору. Там стояли пленные в серой униформе, худые, слабые. Еду им передавали под плотным проволочным заграждением. Охранники это видели, но ничего не предпринимали. Пленные выглядели как старики, с серой кожей, глубокими морщинами. Но глаза были молодыми, дружелюбно смотрели на нас. Однажды, когда я передавала еду под ограждением, навстречу протянулась большая рука и пожала мою. Охранники-немцы не обратили на это внимания. Приходить с едой стало привычкой».
Чтобы повлиять на ситуацию, управление полиции в Сенье выпустило специальный «Запрет на общение с военнопленными», где указывало, что норвежское население часто помогает русским военнопленным при побеге из лагерей, предоставляет им питание и кров.
Действительно, при помощи норвежцев некоторым узникам удавалось бежать. Хотя у пытавшихся покинуть лагерь было мало шансов на успех. Не знавшие норвежского языка, плохо одетые беглые пленные страдали от недоедания – одних хватали по дороге в Швецию, другие умирали от голода и холода…
В 1945-м освобождение военнопленных проходило с музыкой и танцами. Бывшие узники в благодарность за помощь дарили местным жителям то немногое, что у них было, – шкатулки, корзины, резные сувениры, сделанные своими руками.
«Болезненное наследство»
Долгое время история советских военнопленных была вытеснена из норвежской военной истории. События вокруг операции «Асфальт» по переносу останков бывших заключённых из разрозненных захоронений на воинское кладбище на о. Хьётта были связаны с политикой «холодной войны». Один из рабочих видел, как весной 1950-го взорвали памятник военнопленным на реке Бьёрнельва. На вопрос, почему это было сделано, получил скорый ответ: «Туристам неприятно видеть кругом эти русские могильные памятники».
Однако в последние годы отношение норвежцев к данной проблеме начало меняться. Вот и выставка в Кирове подготовлена при содействии министерств иностранных дел и культуры Норвегии. Это – часть экспозиции исследовательского проекта Painful Heritage («Болезненное наследство») по опознанию советских жертв. Норвежское правительство каждый год выделяет дополнительные средства на работу с советскими захоронениями. Цель благородная – повысить уровень знаний о судьбе советских жертв на норвежской земле.
Фото: Виталий Лучинин
