Улочки старой части города, седые стены Успенского Трифонова монастыря… Перед открытием выставки художник успел немного пройтись по Вятке. Поэтому неслучайно, наверное, один из первых вопросов на встрече с журналистами был такой: «Ваши поездки по России – это поиск вдохновения или встречи с почитателями?»
– В одном из российских городов несколько лет назад перед закрытием государственного музея опечатали двери, поставили пломбы, замкнули замки и включили мониторы. А утром просмотрели запись и удивились: по залу летали энергетические шары, – так отвечал Никас Сафронов. – Потом я видел фильм, где такие же шары летали в египетских пирамидах. Что это? Это энергетика от людей, приходящих и приносящих свою любовь, свое уважение. Вот и мои работы на выставках, проехав по городам, наполняются именно такой энергетикой…
Говорят, когда Джоконду уносят из зала, она постепенно начинает хиреть. Но когда ее возвращают в экспозицию в Лувре, она светится, начинает излучать особую энергетику…
В выставочном процессе я постоянно меняю экспозицию: что-то убираю, что-то добавляю. Что-то переписываю или делаю новые работы. Вот и здесь представлены эклектичные работы – разного периода, разного времени и разных направлений. Потому что и сам я человек эклектичный. Мне нравятся разные люди, у меня разные друзья. Мне нравятся разные женщины. И в живописи я такой же. Я люблю всё!
О выставке
– Я думаю, эта выставка будет интересна разному зрителю: и любителям кубизма, и тем, кто любит символизм, и тем, кто предпочитает просто портреты или пейзажи… Все работы взяты из моей московской мастерской…
В свое время я работал художником-оформителем. Приведу такой эпизод. Вот в рассказе идет описание сцены: улица, серый дом, человек в шляпе, его сбивает машина, человек падает… И художники-иллюстраторы так и рисуют: серый дом, падающий человек в шляпе. Я же это не люблю. Я люблю, чтобы была метафора, была загадка, тайна… Когда перед вами картина Репина или пейзаж Шишкина – это одна история, но когда перед вами символизм – это совсем другое дело. И мне необходимо, чтобы человек, смотрящий мои работы, непременно задумывался. Так же, как над картинами Питера Брейгеля, Босха… Задача художника – заинтриговать, заставить думать. Это всегда работает на подсознание, на размышление… Возьмите «Черный квадрат» – это вообще ничего. Но столько о нем написано. А в моих работах есть еще и зрительный ряд. Или реалистический подход через символизм. Вы видите голову быка с телом человека и понимаете, что все здесь написано профессионально. Хотя многое, что сегодня предлагается зрителю – от лукавого. Вот в музей современного искусства в Петербурге попал кусок асфальта. Что это? Искусство или нет? Конечно, любой предмет, попадая в музейное пространство, становится артобъектом. Но это вовсе не значит, что это хорошо. Вынеси кирпич на улицу, и он становится просто кирпичом. То же и с куском асфальта. А если выбросить на улицу работу Леонардо да Винчи – ее тут же подберут и снова вернут в музей… Поэтому я за классическое искусство. Ну, а современное искусство должно быть апробировано знаниями старой школы, классическим образованием.
Думаю, зрителям понравится наша выставка. Могу сказать, что самое важное для меня, это признание простых людей. Людей, которые знают, кто такой Шишкин, Репин, Васнецов или Леонардо… Когда человек приходит на выставку и не понимает, что ему предлагают, он начинает думать: где же обман? У нас обмана нет. У нас не голый король. Здесь искусство.
О работах в стилистике «как бы сна»
– Однажды, когда я был в Помпее как турист, мы вдруг услышали плач ребенка. И все решили, что это кричат кошки. Но итальянка-экскурсовод пояснила, что две тысячи лет назад здесь пропал мальчик. И этот мальчик время от времени плачет… Меня это потрясло. И когда я вернулся в Москву, попытался изобразить настенные росписи Помпеи после ее восстановления…
Мой сын живет в Лондоне, но родился в Венеции. И его бабушка и дедушка живут в Венеции. И мы с сыном обычно летом садились в поезд, который приходил в Венецию в пять утра. А там в это время туман, и солнце, как бы падающее с неба на город. И мне захотелось все это отобразить. Стал делать зарисовки, пытался показать чуть-чуть размытость, туманность. И начал придумывать технику, как бы это изобразить красиво. И за счет глассировок, разных художественных тонкостей и хитростей года через четыре-пять создал направление в живописи, которое назвал Dream Vision.
Dream Vision – это как бы сон, который ты помнишь минут 15 после пробуждения. Это последние воспоминания сна, которые потом начинают размываться.
Будем надеяться, что это будет интересно для зрителей Вятки, так же, как это интересно для искушенных английских зрителей, для японских зрителей, которые все знают и все умеют, но тем не менее приобретают такие работы для своих коллекций, для галерей. На аукционе Сотбис одна из таких работ ушла за 107 тысяч долларов.
Конечно, сегодня сложно что-либо создать новое. Но я это делаю на основе знания классической техники, классического образования.
Об автопортрете с головой кота
– Знаете, я люблю котов. И все время мечтал заиметь кота килограммов на 50 – такого жирного и здорового. Чтобы он тихо лежал в сторонке, а я бы в это время рисовал. Или бы просто иногда ходил за мной. Но при этом не дергал занавески – у меня дорогие занавески из Италии. Поэтому я и не завел такого кота. И ногти не хочу стричь и кастрировать не хочу…
Мы все чувствуем себя немножко котами. Поэтому мир животных – он очень близок… Однажды я писал одного человека, но мне не понравился его портрет. Решил сделать новый. И начал делать новый портрет – реалистично, а на старом нарисовал барбоса. Приходят заказчики и говорят: «Слушайте, Никас, оригинально. Как вы угадали?!» Оказалась, они в барбосе узнали своего начальника. Я говорю: «Да настоящий портрет в другой комнате…» Но они в итоге купили оба портрета. Один подарили начальнику на 1 апреля, а другой – на день рождения.
Так что люди похожи на животных. И мне животные нравятся – они милосердны. Когда-то, наверное, мы были животными. А потом как-то вдруг превратились в людей…
О самом памятном подарке
– Маленькая пятилетняя девочка знала мое творчество по рассказам мамы и принесла мне ангела, которого сама сделала из теста… Ей давали хлеб, но она не хотела есть и чтобы оправдать свое непоедание сделала ангела. С крылышками. Это самый трогательный детский подарок…
Король Бахрейна мне подарил сундук, который дарят только шейхам или королям. Сундук стоит 150 тысяч долларов. И я теперь не знаю, куда сундук девать. Он хороший, красивый, в нем находится дерево, которому полторы тысячи лет. И если его поджечь – оно дает невероятный аромат и изгоняет всю плохую энергетику. Но энергетика у меня дома и так неплохая, так что пока ничего не жёг. Полторы тысячи лет лежало это дерево, пусть еще полежит.
О своем хобби
– Я собираю сказки. У меня более 15 тысяч книг, из них полторы тысячи – сказки. Разных стран мира, от XVII до XX века. Я и здесь планирую заехать в «Букинист» и купить такие книжки… Порой, бывая в библиотеках, я спрашиваю: «Нет ли у вас старых сказок на списание? Давайте я вам новые куплю, а списанные отдайте мне…» Я скупаю книги, которые зачитаны, перечитаны, зарисованы. Которые имеют энергетику тех людей, кто читал. И я их перечитываю на ночь. С удовольствием…
Советы начинающим художникам
– Я сейчас подумал, как бы хорошо вновь стать ребенком и только начинать мечтать. Жизнь прекрасна, надо дорожить каждым мгновением, каждой секундой. И всех прощать и не злиться на друзей. И стараться жить с внутренней гармонией.
В моем понимании есть три составляющие успеха. Это высочайший профессионализм, когда ты предъявляешь к себе очень строгие требования.
Второе – это обязательность. Художники часто «фонтанируют», не могут выполнить заказ вовремя, все ищут какую-то свою волну. А на самом деле надо просто вовремя выполнять заказ…
Чем отличается любитель от профессионала? Профессиональный актер, к примеру, идет в театр и играет Гамлета, хотя дома у него не все в порядке. Может, там коммуналка или соседка злая, или рыба протухла и воняет третий день?.. Но он все равно выходит на сцену и играет, как положено… Вот у меня был знакомый Владимир Михайлович Зельдин, который в 101 год порой говорил: «Ну, не могу я играть, я стар, я устал…» А ему встречно: «Но люди ждут. Все купили билеты, полный зал…» И он вставал и шел. И играл… Вот это настоящий профессионализм.
И третье – духовность. Можно рисовать разорванные животы, откуда торчат кишки. А можно рисовать Ангела… Когда американская галерея заказала мне работу, связанную с трагедией 11 сентября, то прислала фотографии: люди в панике, падающие башни, крики детей. А я нарисовал просто плачущего ангела, свернувшегося калачиком…
Так что и трагическое можно выразить через подачу духовную, позитивную. И философскую. В этом тоже заключена часть хорошего искусства.
О людях, которые вдохновляют на написание портретов
– Когда я был молодым, я писал всё – бомжей, нищих, рабочих, доярок… Сейчас тоже это делаю, но реже… Есть такое высказывание: никто не интересуется теми, кто ищет миллион, но всем интересен тот, кто его нашел. Поэтому мне интересны те, кто нашел этот «миллион», кто состоялся. Мне интересны личности… Мне интересен Владимир Владимирович Путин, космонавт Гречко, Лео Бокерия или Аль Пачино… Помню, завод в Ижевске заказал мне портрет Калашникова. Но знаменитый конструктор был не в военной одежде, в гражданской. И попросил не рисовать его генералом, сказал: «Я простой солдат…» От общения с такими людьми непременно вдохновляешься…
О Вятке
– Жалею, что не был в Вятке в прошлый раз, когда в 2010 году здесь была моя выставка. Но этот визит я не мог отменить. Я просто наслаждаюсь вашим городом.
Бывает, приезжаешь в Париж в слякоть, в грязь, и этот город тебе кажется каким-то паршивым и неприглядным. А приезжаешь в какую-нибудь деревню весной, в мае, и думаешь, что лучше этой деревни нигде ничего нет.
Я приехал в Вятку не в лучшее время – когда грязь, слякоть, когда еще снег не стаял, когда все находится в неком послезимнем состоянии, – но все равно мне нравится и такой город. И я представляю, насколько же он красив летом. Или в мае… Я обязательно приеду сюда еще раз – мы сделаем тематическую выставку, посвященную этому замечательному краю. Краю Герцена, Салтыкова-Щедрина, краю братьев Васнецовых.
Город у вас исторический, город славный, красивый и… вкусный. И люди здесь живут какие-то особенные. Вот я прошел по улицам и навстречу: «Здравствуйте… Здравствуйте…» Или вот девушка в Трифоновом монастыре, которая продавала иконки и свечи. Мы подошли, а она говорила по телефону. И я заметил: «Раньше мы через Бога общались, а сейчас только через телефон…» Она взглянула на меня и сразу: «Ой, простите. А я вас знаю…»
Спасибо вам, жители города Вятки.
Фото автора
