Это Приказная изба – как принято говорить сегодня в городе. Это питейный дом – если быть точным, отталкиваясь от пожелтевших архивных документов.
«Питейные избы – снесть в отдалённые места!»
Да простит меня читатель, но я вынужден привести здесь достаточно пространную цитату.
«…В 30-е годы восемнадцатого века «игрушечный» стиль хлыновских храмов, безудержный декоративизм первых вятских памятников сменяется качественно новой архитектурой, язык которой прост, строг, лаконичен. Путешествуя по вятской земле, мы увидим замечательные храмы этого стиля: подобные им стояли когда-то и в самом Хлынове (Вятке). Но сегодня здесь остался лишь один памятник той поры. Знакомство с ним вызовет чувство горького сожаления за его судьбу. За высоким дощатым забором, в глубине хозяйственного двора квасного производства стоит запущенное протяжённое одноэтажное кирпичное здание. Если ворота открыты, то успеваешь разглядеть узкие пилястры, расчленённые вертикальными филёнками, широкие «ушастые» наличники окон, живописный сочный, хотя и грубоватый в деталях карниз. Всё это – приметы архитектурного стиля вятского зодчества, его «второй волны», времени 40-70 гг. XVIII века. Здание бывшей Приказной палаты стоит на краю Засорского оврага, на территории древнего городского центра», – так писал в своей книге «Дорогами земли Вятской» в начале 1970-х известный в России архитектор Борис Гнедовский. И со скорбью заключал: «Это самое раннее из сохранившихся каменных гражданских сооружений не только в Кирове, но, пожалуй, и во всей Кировской области, заслуживает лучшей участи. Его стены, заваленные «бочкотарой», ждут своего освобождения, чтобы мастера-реставраторы смогли подарить городу ещё один прекрасный памятник зодчества…»
Памятник зодчества, заваленный злополучной бочкотарой… Однако весьма странное отношение к наследию прошлого.
Впрочем, вспомним для начала, для каких особых нужд использовали издавна на Руси деревянные бочки. Под рыбу – скажут рыбаки и будут правы. Под огурцы – добавят жители села Истобенска. И уж всё вятское население выскажется согласно, что в бочках хранили и пиво, и квас, и вино. Потому и складировалась сия бочкотара в большом количестве около питейных заведений. И здание, известное в народе, как Приказная изба, именно и было по исторической принадлежности в основном самым настоящим питейным домом, который, надо признать, далеко не всем был по душе и в радость. Так, назначенный в Хлынов в 1743 году епископ Варлаам Скамницкий уже в ту давнюю пору настоятельно просил «построенные от города близ Успенского монастыря питейные избы снесть в отдаленные от него места».
Существует предание
Только где там. В 1771 году городской голова Яков Машковцев отвечал на «вопросные пункты» Комиссии о городах и называл все существующие каменные здания, в том числе «публичного строения каменного… питейный дом…» В 1795-96 гг. на плане города, составленном архитектором Рослякова, также показан «питейный дом с подвалом» у оврага.
Каменный дом с подвалом у оврага принадлежал казне до упразднения откупной питейной системы – до 1864 г. Позже он уступлен городу казною за 300 рублей, а с 1865 года сдается в аренду.
Одно из первых упоминаний о сдаче этого городского дома в аренду относится к ноябрю 1877 г., когда городская управа объявила торги на аренду дома у Казанского моста в 1-й части, за магазином Поскрёбышевой. Здесь же сообщалось, что при доме есть флигель с каретником и конюшнями.
С 1 июля 1883 г. дом был сдан в аренду на шесть с половиной лет купцу Петру Фёдоровичу Савинцеву за оброчную плату 960 руб. в год под питейное или торговое заведение. А шесть лет спустя управа вновь отдаёт в оброчное содержание городской каменный дом в 1-й части в смежности с лавочками у Казанского моста, магазином наследников Поскребышева и домом купца Александрова с правом открытия питейного заведения и участок земли, «на котором ныне находится питейное заведение Александрова» между Спасским спуском и кузницей Симонова.
Следовательно, с 1883-го по 1889 год в доме было питейное заведение Александрова. Он же содержал здесь «питейное заведение» и в последующее шестилетие.
В 1895 году член городской управы Н. Бронников сделал следующее справочное описание каменного дома у Засорного оврага:
«По решению общества дом этот куплен у казны 21 сентября 1864 года за 300 рублей. Один из самых древних домов города, но достоверных данных о времени его постройки нет. Существует предание, что в доме этом была Приказная изба – тогда следует считать, что он был построен еще до реформ Петра I, т.е. в конце 17-го века».
Дом не имеет двора, построен над самым обрывом Засорного оврага. Длина 8 сажен, ширина 6 сажен, высота «над оврагом 4 саж., с прочих же сторон по 2 и по 3 сажени». От соседних – домовладельцев Александровых и магазинов Поскребышева, Овечкина и Петуховых – отделяется «проулком».
Крыша железная, выкрашена красной масляной краской. Снаружи и внутри дом выбелен. Ход в жилые помещения – с северо-западной стороны, ход в подвал – с юго-восточной.
Дом имеет три входа, устроенных со стороны проулка: один в середине здания, и два боковых; крыльца у входов деревянные. Комнат, разделённых капитальными стенами – три: одна в середине здания, две – по сторонам от неё. Потолки «устроены сводами» с железными связями.
Окон 14, в т.ч. 10 – с железными решётками. Окна с решётками «оставлены в старинном их виде», остальные переделаны. Печей голландских три, русская печь одна. Полы деревянные некрашеные.
Средняя комната: в ней буфет трактира, освещена с юга большим окном в три рамы, с севера – двумя окнами с железными решётками. В потолке сделан вентилятор. Под сводом проведены две железных связи. Комната соединяется с восточной комнатой сводчатым проходом. Из этой комнаты – ход в погреб. Западная комната разделена деревянными перегородками на кухню, столовую и горницу для приказчика трактира. Все три помещения нагреваются русской печью с плитой.
Подвал состоит из трёх помещений со сводами, соответствующих по планировке и размерам помещениям первого этажа. Ход устроен со стороны оврага…»
Изба-сени
«…Поставленный на самой бровке Засорного оврага в районе Старых кузниц, вне пределов «земляного города», он гостеприимно встречал всех, кто входил или въезжал на территорию торга с казанской стороны: не обойти, не объехать. Он встречал, он и провожал. Его трёхчастная планировка унаследована от традиционной крестьянской избы: изба-сени-клеть. С той только разницей, что здесь все части равнозначны и даже одинаковы по размерам. Поднимаясь к торгу из глубокого оврага, путник видел перед собой двухэтажный дом с высокой тесовой крышей «палаткой». Совершенно лишённая декора стена цокольного этажа с двумя дверными проёмами, всегда наглухо закрытыми, говорила путнику, что за ними, в подклете, склад… Покидая город, путник видел только верхний этаж и ту же крышу, из-за которой дом казался совсем низким, крыльцо под навесом, дверь, несколько окон в непривычных для сельского жителя «ушастых» наличниках. Довольно скромно, но с некоторым изяществом этаж был украшен кирпичным карнизом на кронштейнах, тонким пояском под окнами, пилястрами с двумя желобками-каннелюрами и наличниками-рамочками, какие путник уже видел на других домах вятских купцов…» – такое описание питейной избе давал уже в наше время замечательный учёный, архитектор и строитель Анатолий Гаврилович Тинский.
От штаб-квартиры драгун до трактира
Однако вернёмся непосредственно к биографии нашего питейного дома.
6 сентября 1901 г. городская дума разрешила «…мещанину Утробину Иллирику Кирилловичу открыть чайную – столовую в городском доме у Казанского моста и предписала Управе отдать ему здание в аренду с платой не менее 290 руб. в год…» Однако разрешением этим мещанин Утробин не воспользовался, и вскоре здание было занято для ночлежного дома:
«8 октября 1901 г. городская дума постановила:
Разрешить городской управе открыть в предстоящую зиму в городском здании у Казанского моста городской ночлежный дом. На приспособление дома и содержание на 2 ½ мес. 1901 г. выделено 300 рублей…»
Надо полагать, соседство ночлежки совсем не понравилось хозяевам ближайших торговых заведений. И уже зимой 1907 г. местная дума по ходатайству владельцев торговых лавок на перекрёстке Казанской и Спасской улиц постановила перенести ночлежный дом из городского здания у Казанского моста в помещения при 1-й и 2-й полицейских частях. Построить там два дома для этой цели взялся Н.И. Клабуков. И слово своё скоро сдержал – к ноябрю два деревянных ночлежных дома были уже готовы.
А что же наш питейный дом? А он оперативно был приспособлен для временного пребывания эскадрона драгун.
Бравые кавалеристы квартировали здесь, впрочем, недолго. Уже весной 1909 г. городская дума утвердила результаты торгов, по которым крестьянин Козьма Ильич Загоскин получил право на аренду городского каменного дома у Казанского моста (быв. ночлежный дом) на три с половиной года с платой 785 р. в год для открытия трактирного заведения.
Так трактиром дом и дожил до Великой Октябрьской революции. Позже в нём располагалась военная гауптвахта, Ленинградское потребительское общество, а в тридцатые годы даже… паточный завод артели «Рекорд».
После основательной реставрации в середине 1970-х, когда оттуда было удалено квасное производство, в бывшем питейном доме до недавнего времени располагался отдел народных художественных промыслов краеведческого музея. И весёлая малышня, а также их родители частенько приходили сюда полюбоваться на чудо-дымку.
А что же ныне? А ныне здание вновь пребывает в забвении. Или в ожидании рачительного хозяина…
